Беседовал Евгений Ю. ДОДОЛЕВ
О нюансах военно-патриотического воспитания, информационной войне с Америкой и культурных связях с Украиной, где Россия официально обозначена как страна-агрессор, беседуем с советником президента по вопросам культуры Владимиром ТОЛСТЫМ.
Мальчик из бундестага
Военный: Добрый день, Владимир Ильич. Часто шутят, кстати, по поводу Владимира Ильича?
Владимир Толстой: Шуточек много всегда. Но мой дедушка Владимир Ильич — меня назвали в его честь.
— А как вы относитесь к Ленину Владимиру Ильичу?
— Сейчас Ленина начинают открывать заново. Очень интересную биографию написал Лев Данилкин. Она необычная и написана, я бы сказал, с симпатией к вождю мирового пролетариата. Но я к нему с симпатией не относился никогда, с интересом — безусловно.
— А Иосиф Сталин?
— Вокруг него много исторических мифов. Сейчас читаю исследования английского публициста и историка о Сталине и его подручных и узнаю много интересных историй из его детства. Я со школы не прикасался к биографиям наших вождей. Тогда это воспринималось как неприятная обязанность, а сейчас изучаю, чтобы разобраться в том, что происходило с нашей страной.
— Кстати, об уроках истории. Как вы прокомментируете выступление в бундестаге школьника из Нового Уренгоя? Ведь его трактовка событий Второй мировой резко отличается от той, к которой мы привыкли.
— Вы знаете, что сделал этот молодой человек? Он попытался проявить общечеловеческий гуманизм. Не рассматривать нациста как врага, а посмотреть на него как на человека, который оказался в этой мясорубке и погиб.
— «Невинно погиб» — было произнесено.
— Да. На самом деле простые солдаты — невинные жертвы больших политических столкновений. На любой войне солдат должен выполнять приказ. Советский солдат выполняет приказ советского командования, а солдат вермахта — приказ своего начальства. Поэтому всех простых людей, оказавшихся в солдатской форме, можно отнести к жертвам войны. Но, конечно, для нас фашизм — страшное зло. И не заслуживает ни сострадания, ни снисхождения. Слова этого школьника были вырваны из контекста.
Когда я поступал на факультет журналистики, писал сочинение по Шолохову. Отец перед экзаменом сказал: ни в коем случае не пиши по советской литературе. Но по лирическому герою Пушкина я побоялся писать — слишком бездонная тема. Салтыкова-Щедрина знал плоховато. Поэтому взял «Гуманизм в творчестве Шолохова». Написал о том, что есть понятие гуманизма общечеловеческого, а есть нечто, что можно назвать революционным гуманизмом. И рассуждал о том, как они отличаются друг от друга. Когда пришел узнавать оценки, моей не было. Комиссия решила, что написано, в общем, неплохо, но идеологически не очень выверено. Какая разница между гуманизмом и революционным гуманизмом?
— Учитывая, что мы сейчас ведем информационную войну, как относиться к мальчику из Нового Уренгоя? Он же не один такой. Примерно все поколение размышляет аналогично.
— Недопустима ревизия отношения к подвигу, например.
— Так она уже происходит! Один культовый журналист написал, что День Победы «занимает первое место в параде самых отвратительных праздников его жизни»…
— Понятие исторической правды довольно сложное. Каждый видит ее по-своему. Но страна должна защищать свое представление об исторической правде. И в этом смысле какие-то вопиющие вещи, когда, например, оскверняется память огромного количества людей, погибших в эту вой-ну, должны находить адекватный ответ. Ведь что такое 9 Мая? Это дата окончания войны. Когда праздновалось то, что люди в глобальных масштабах перестали убивать друг друга каждый божий день. И это великий праздник. Я в этом смысле Толстой.
— То есть вы пацифист?
— Да. И испытываю сострадание к любому человеку, который родился не для того, чтобы быть насильственно умерщвленным. Я противник войны, убийства. Конечно, есть высшие интересы, когда нужно защищать родину и ложиться на поле брани ради семьи, детей, памяти предков. Но мне глубоко противна любая форма насилия и война как таковая.
— У студентки РГГУ из Волгограда спросили, что началось 22 июня 1941 года. Она сказала — Сталинградская битва. На вопрос, в чем суть этой битвы, она ответила, что были люди, которые хотели нового, и те, кто хотел, чтобы все осталось, как было. Причем эта студентка намерена стать политиком. Вам не кажется, что информационная война уже проиграна?
— Это серьезные изъяны в образовании. И конечно, та самая информационная война, идеологическая обработка. Но в большей степени такие ответы — от невежества. Вы приводите единичные негативные примеры, которые призваны ужаснуть народ и общество. Но это не значит, что так думает подавляющее большинство молодежи.
— Вашим сыновьям — 19 лет и 21 год. Вы работаете с ними как с молодежью?
— Я с ними живу под одной крышей. И общаюсь каждый вечер. Мы обсуждаем разные проблемы.
— Что бы вы сказали мальчику, выступившему в бундестаге?
— Надо пообщаться с человеком. Просто понять, что у него за душой, почему он это произнес. Это его глубокое убеждение?
— Песков сказал, что происходит экзальтированная травля этого мальчика. Но в то же время у него десятки тысяч подписчиков появились.
— Для молодого человека сегодня количество «лайков», подписчиков в интернете становится определяющим. И люди идут на самые невероятные вещи, чтобы эту популярность получить. Если это просчитанный ход, тогда, конечно, это ужасно и очень цинично. Но повторю: я не знаком с этим молодым человеком. И не выношу суждений о том, чего лично сам не знаю. Нужно составить свое мнение. Тогда можно рассуждать и говорить.
— Государство должно реагировать на выступление наших со-отечественников в парламентах других стран?
— Если это резонансная история, то выражать отношение необходимо.
Мягкая сила
— Наш президент информирован о том, что у нас происходит, к примеру, с образованием? Вы его информируете?
— Президент — это человек, к которому обращается вся страна. По любому поводу: от мелочей до глобальных вещей. Все это стекается в администрацию президента. Все, что касается культуры, литературы, кино, театра, приходит ко мне. Я информирую президента о том, что касается культуры, излагаю свое мнение. Это может быть служебная записка, личный разговор, ответ на вопрос по телефону. Меня всегда поражала степень его осведомленности и невероятная память. Имена, фамилии, лица людей, которые когда-то появились, никуда не исчезают из его памяти. Это невероятно.
— Путин — либерал?
— Путин — государственник. Это главное качество.
— Государственники и либералы — это нечто несовместимое?
— Я не люблю, когда навешивают ярлыки. Если говорить о главе государства, он ищет пользу для страны и народа. И это главное.
— Ищет и находит?
— В чем-то находит. В чем-то сомневается, продолжает искать.
— А в сфере культуры Путин влияет на те или иные тенденции?
— Есть проблемы, которые волнуют его больше, более актуальны. Но он хорошо знает и глубоко разбирается в том, что происходит в культуре, считает ее одним из приоритетов, поддерживает. На форуме в Санкт-Петербурге было принято очень важное решение о целенаправленной поддержке поиска молодых талантов.
— В «Википедии» определение пропаганды такое: «Открытое распространение взглядов, фактов, аргументов и других сведений». А как бы вы определили пропаганду?
— Это то, что можно назвать мягкой силой. У нас пока мало ресурсов, чтобы использовать ее в полной мере. В сфере культуры это, конечно, концерты Мацуева и Гергиева по городам Соединенных Штатов, проходящие при аншлагах. При этом на входе может стоять кучка людей с плакатами «Наймиты путинского режима». Но главное — это огромные залы, аплодирующие стоя мастерству наших исполнителей, музыкантов, актеров.
— Значит, если речь идет о выступлениях артистов, музыкантов, театральных деятелей, мы не должны учитывать, откуда этот человек, каких он политических взглядов?
— Культурный обмен должен состояться при любых политических отношениях. Все, что работает на попытку взаимопонимания, должно поддерживаться вне зависимости от политической конъюнктуры. Если это сопровождается еще какими-то политическими высказываниями, значит, деятель искусства берет на себя чуть больше полномочий. Он не просто несет свое искусство, а делает политический жест в ту или иную сторону.
— Мы с вами росли в атмосфере цензуры и запретов. Не наступают ли сейчас такие же времена? Человек и не думал делать политическое заявление, а кто-то увидел в его репертуаре определенные намеки. Что с этим делать? Игнорировать или дискутировать по этому поводу?
— Мне кажется, главное в искусстве — высокий уровень профессиональной, настоящей критики. Надо судить произведение прежде всего с точки зрения его качества, художественной ценности. Отсутствие высокого уровня дискуссии и дает почву для интерпретаций, скандальности. За это охотно цепляются средства массовой информации, при этом сам спектакль, книга, фильм уходят на второй план. А в центре внимания оказывается скандал.
— Вам не кажется, что мы проигрываем войну и на культурном поле? В голливудских фильмах злодей всегда русский. Путин или Россия в целом не упоминаются, но подразумеваются. Это формирует определенный контекст восприятия у зрителя. В этом плане вы должны как-то работать?
.......
Для продолжения чтения, пожалуйста, войдите под своей учетной записью или скачайте наше приложение (полный текст, аудио- и видеоматериалы, больше фото):
