Текст: Елена ПРУДНИКОВА
Неизвестные победы русского оружия
Слава и известность — это всегда лотерея. Бывает, что потомки воспевают в веках вполне заурядное или даже выдуманное деяние. Случается и наоборот — поражающие воображение операции остаются известными лишь узким специалистам. Наш журнал открывает рубрику, посвященную именно таким, незаслуженно забытым победам России и Советского Союза.
Что у нас знают о начальнике III отделения императорской канцелярии Бенкендорфе? То, что он был «главным жандармом России», душителем свобод и мучителем Пушкина. Одно лишь «но»: в 1826 году, когда «душитель» возглавил Особый жандармский корпус, он уже был генералом от кавалерии. Чин-то серьезный: выше только генерал-фельдмаршал и генералиссимус. Неужели через придворные интриги добился?
Ничего подобного! Герой войны с Наполеоном, генерал Бенкендорф до назначения шефом жандармов по праву считался одним из самых лихих кавалерийских военачальников русской армии.
Окончив престижнейший аристократический пансион аббата Николя в Санкт-Петербурге, свое первое воинское звание — прапорщика лейб-гвардии Семеновского полка — он получил в 16 лет. В дальнейшем начальство все время пыталось направить молодого офицера по разведывательно-дипломатической стезе, а он с таким же постоянством вырывался в действующую армию. Так служба и шла: спецоперации, разбавленные войной, и войны, пронизанные спецоперациями. К началу войны 1812 года Бенкендорф — уже полковник, награжден четырьмя орденами за храбрость в боях с персами, турками и французами.
Во время вторжения Наполеона в Россию Бенкендорф возглавил большой казачий отряд, партизанивший в тылу французов. Фактически это были спецназовцы того времени. Его кавалеристы подрывали коммуникации французской армии, громя обозы и истребляя фуражиров, а попутно организовывая и народную войну. Но славу Бенкендорфу все же принесли не партизанские рейды. Никто не проводил операцию, подобной той, которую учудил будущий главный жандарм в Нидерландах.
К началу ноября 1813 года русские войска вплотную подошли к границе этой страны, пребывавшей под властью французов аж с 1795 года. Бенкендорф с 7 тысячами штыков и сабель (один пехотный полк, два батальона егерей, один драгунский и 13 казачьих полков) должен был, согласно боевой задаче, оборонять германскую территорию от возможного вторжения французов из остававшейся под Наполеоном Голландии. Однако сидеть в обороне было скучно, и командующий принял решение перейти границу. Вчетверо бо́льшие силы неприятеля не смущали. Они были разбросаны по городам и крепостям среди враждебного населения — ситуация, по боям годичной давности более чем знакомая!
Возник дерзкий план — внезапными ударами и налетами деморализовать противника, ввести его в заблуждение относительно численности русских войск. Сказано — сделано! Русский отряд разделился на эскадроны и сотни, которые занялись знакомым делом: перерезали коммуникации, громили обозы и малые гарнизоны. Противник был полностью дезорганизован: он не понимал, какими силами наступают русские и что они вообще собираются делать. В Амстердаме, куда проскочило 200 казаков, горожане на радостях тут же подняли восстание.
Пока кавалеристы вели партизанскую войну, командующий с пехотой погрузился на присланные из Амстердама мелкие рыболовные и торговые суда и вскоре высадился в голландской столице.
Узнав, что русский генерал привел с собой всего 600 человек, временное правительство повстанцев пришло в ужас. Но отступать было некуда. Вместе с Бенкендорфом они составили воззвание, в коем преувеличили русские силы в десять раз, и обратились с ним к народу. Тут уже на улицы вышли и самые робкие, а ошарашенный французский гарнизон сдался.
После этого предводители восстания пришли к русскому командующему с естественными вопросами: как он планирует их защищать, и каковы намерения союзников относительно будущего Нидерландов?
«Ответить было необходимо без колебаний, — вспоминал Бенкендорф впоследствии. — Малейшая неловкость в моем поведении, малейшая нерешительность разрушили бы все доверие города и превратили бы мою экспедицию в партизанский налет, лишенный определенности и последствий».
Александру Христофоровичу пришлось поневоле заняться демагогией. Военные планы? Рискнуть всем для свободы Голландии! Будущее страны? А чего вы сами хотите? Есть приказ — узнать желания голландской нации и сообщить их русскому императору. Возвращение принца Оранского (сын изгнанного французами в 1795 году правителя Голландии, штатгальтера Виллема V)? Нет проблем! Давайте пошлем к нему делегатов, призовем на царство… Кстати, с принцем сговорились еще до начала операции, что показывает в новом свете всю историю с блицкригом.
Нахальство — второе счастье. Французы даже и помыслить не могли, сколько на самом деле людей у наступающих, а узнали бы — не поверили! События в Амстердаме послужили примером для всей страны. Под натиском призрака всенародного восстания и вездесущих казаков французские гарнизоны стали отступать и сдаваться.
Узнав о том, что творится в Голландии, Наполеон срочно послал подкрепление — усиленную кавалерией и артиллерией дивизию Молодой гвардии во главе с опытнейшим генералом Франсуа Роге. Однако французы завязли у крепости Бреда, преграждавшей путь в глубь страны. Три дня 7 тысяч отборных французских солдат с 30 пушками штурмовали ее, но безуспешно. Свободных частей у Бенкендорфа не было, и он направил на помощь защитникам то, что было под рукой: голландских повстанцев, освобожденных английских пленных и кстати подошедший прусский кавалерийский полк. Взять крепость наполеоновские гвардейцы так и не смогли.
Свой голландский блицкриг Бенкендорф провел всего за 40 дней, потеряв всего 460 человек убитыми и ранеными. Русские войска уничтожили около 1 тысячи солдат противника, 2 тысячи взяли в плен и захватили 200 пушек. Правда, в руках французов осталось несколько крепостей — заботу об их судьбе русские передали высадившемуся в Нидерландах британскому экспедиционному корпусу генерала Томаса Грэхема. Но британцам оказалось далеко до русских партизан. Грэхем не решился атаковать сильно укрепленный Антверпен (а в спецоперациях он был не силен), и город сдался лишь после капитуляции Франции. Не смогли англичане взять даже маленькую крепость Берген-оп-Зом. Значительную часть ее гарнизона составляли французские таможенники, которые защищали не просто стены, а еще и все нажитые непосильным трудом взятки. Поражение вышло сокрушительным: из 4 тысяч участвовавших в штурме британских солдат более тысячи погибло, более 2 тысяч попали в плен, а остальные разбежались.
Беспомощность английских войск не способствовала росту авторитета англичан (которые не прочь были приобрести Голландию, а особенно ее колонии). Да и принц Оранский, ставший королем Виллемом I, помнил, из чьих рук он получил корону. Нидерланды стали одним из важнейших торговых партнеров России, наследник престола, будущий король Виллем II, женился на сестре русского императора Александра I Анне Павловне. Так лихой партизанский налет обернулся крупным внешнеполитическим успехом. Держал ли Бенкендорф в голове, переходя голландскую границу, политические последствия своей авантюры? Похоже да, уж больно хорошо она оказалась просчитана.
